Великая Отечественная война в стихах и прозе

Научная библиотека им. А. М. Волкова Томского государственного педагогического университета

Великая Отечественная война в стихах и прозе

Выбери автора и жанр

 

 

 

 

В 30-е годы прошлого века студенты нашего вуза, занимающиеся художественным творчеством, создали рукописный журнал.

Его название говорило само за себя - "Молодость". Как писали его редакторы, оно "...прекрасно передает основное назначение журнала: дать возможность молодым, начинающим поэтам, прозаикам, критикам и исследователям попробовать свое перо в области художественного творчества, научной работы, критики". На протяжении многих лет это название сохранялось за альманахом.

"Молодость" регулярно выходила до начала Великой Отечественной войны, во время которой выпуск был временно приостановлен.
Издание было возобновлено только в 1947 году. К сожалению, альманах просуществовал недолго. Было выпущено 2 номера журнала. В 50-60-е годы традиция издания "Молодости" вновь возродилось. Последний выпуск, хранящийся в фондах библиотеки, относится к 1971 году.
Тематика произведений начинающих литераторов носила разнообразный характер. Здесь были случаи из студенческой жизни, воспоминания, результаты научных исследований, произведения, посвященные Октябрьской революции, 30-летию нашего вуза и т.д. На страницах альманаха наравне печатались и студенты, и преподаватели.
Мы представляем вашему вниманию произведения, посвященные Великой Отечественной войне, напечатанные в альманахе "Молодость" в разные годы. Многие из авторов прошли войну, сами видели и прочувствовали тяготы и ужасы этого времени.


 

Поэзия

Ко Дню Победы

      Сами
            могут прийти
                  лишь беды,
      А счастье
            борьба
                  рождает.
      Девятого мая
            пришла победа,
      Желанная
            и дорогая.
      В разрыве бомб,
            на остриях
                  штыков,
      В биении сердец
            свободой,
                  и содружием
      В Берлинских улицах,
            сломив
                  врагов
      Советской силой,
            волей и оружием.
      Её принес боец,
            бросаясь в бой,
      За справедливость,
            родное дело.
      Её ковал
            в подполье
                  Кошевой,
      И смертью
            возродил
                  Гастелло.
      Её послал
            рабочий
                  от станка,
      Сверх нормы
            данною
                  деталью.

      Она пришла
            надежна
                  и крепка
      От сталеваров
            первоклассной
                  сталью,
      Её послал колхозник,
            Рыболов
      На поездах
            с зерном и рыбой,
      Она пришла
            от знатных
                  пастухов,
      Её послал писатель
            с новой
                  книгой ...
      Её послали все,
            кто трудится у нас,
      Все те,
            кто на защиту счастья встали.
      Её послал, отдав войскам
            приказ,
      Наш мудрый
            полководец Сталин.
            ------
      И вот теперь мы с праздничною песней
      Идем по улицам свободны и сильны.
      Мы счастливы, но чтоб еще чудесней,
      Настали праздники и радость для страны,
      Нам праздновать, излечивая раны,
      Расти полетом, устремляясь в небо,
      Дыша четвертым пятилетним планом,
      Смеяться новым урожаем хлеба.
            ------

Г. Брусьянин.
ст. I-к. Литфака.

вверх


Поет артист о журавлях крылатых,
Вдаль уносящих память о войне.
И плачут в зале старые солдаты,
Бывавшие по многу раз в огне.

Терявшие друзей в снегу под Брянском,
И в ледяной под пулями Десне,
Быть может, потому они и плачут,
Что некогда им было на войне.

За тех друзей, что оставались в поле,
Прощальным взглядом их бросая в бой,
Сегодня, закусив губу от боли,
Солдаты плачут предо мной.

Поет артист о журавлях крылатых,
Летящих сквозь туман в покой,
Я знаю: и меня когда-то
Потянет эта стая за собой.

В. Лыков

вверх


Боевая сестра

В дни суровой войны боевая сестра
Партизанам в бою помогала,
И в холодные ночи, зимой, у костра,
Тихо песню друзьям напевала.

Там, в отряде, в лесу, паренька одного
За отвагу она полюбила.
Звонкий голос, глаза и улыбку его
В своем девичьем сердце хранила.

Но однажды тревожных волнений полна,
В час вечерний под пенье метели,
В путь опасный его провожала она -
На щеках ее слезы блестели.

Паренек не вернулся. В неравном бою
Он отдал свои юные годы,
За народное счастье, за землю свою,
За великое дело свободы.

Время шло. Ветер черные тучи угнал
С небосклона любимого края,
И зарею желанной восток засиял
К счастью, к жизни опять призывая.

А весной, вечерами на берег Днепра,
Где друзья паренька схоронили,
Приносила венки боевая сестра
Возложить у бесценной могилы.

Он недаром погиб. Край богатый, родной -
Украина оделась садами …
Вновь творит и дерзает народ трудовой,
Вновь и песни и смех над полями.

Алексей Романов.
ст. I-к. Литфака.

вверх


Безымянные

На кладбищах
           густеют травы мятные,
Весной с росистых холмиков сбежав.
Мы умираем
           Чаще безымянными,
На трудных, но отбитых рубежах.
Фонтаны взрывов над полями ахали,
Стволов мерцали черные глазки.
К земле горячей припадали пахари,
Как сбитые под корень колоски.
Их кровь в земле
           Им и в могилах верится,
Что сыновья дорогой их идут,
Что без пощечин бомб планета вертится,
И шмель гудит,
           И яблони цветут…
Откликнитесь,
           В семнадцатом расстрелянные,
Упавшие на грудь степей растленных
Подайте нам ладонь свою шершавую,
Погибшие под Курском и Варшавою,
На финских скалах и в песках Эстонии,
Когда метель немирная мела…
Порой случайно
           Выхватит история
Немногие героев имена.
Но помним мы, шагнув уже в мужчины:
Был тыл. Налет. И грохот батарей.
И, вдруг означась,
           медленно морщины
Текли по лицам наших матерей.
И кто-то смелый из огня нас вынес,
И чей-то тихий оборвался стон…
И новый холмик у дороги вырос,
Блестя звездой
           меж выцветших крестов.
Гордись отцами,
           юных поколенье!
Им, мужественным, наше поклонение!
Взрослели мы под маршами победными,
Мы ввысь растем упрямыми побегами.
Нам небо дай!
           Земля качнется палубой,
Когда ракеты тронутся в полет.
И если кто-то,
           вдруг споткнувшись, падает,
То кто-то новый в строй шагнет,
           вперед!

Анатолий Саулов

вверх


Дзот

Над полем битв синеет высь,
И рожь до срока косит ветер.
И, узловатые, срослись
Берез надломленные ветви.
Шумит листва, какой уж год,
Зеленый полог образуя.
Но впился в даль угрюмый дзот
Тяжелым взглядом амбразуры.
Его ласкает солнца блик,
Над ним полей клубится запах,
Но, хмуро щурясь, как старик,
Он все еще глядит на запад….

Анатолий Саулов

вверх


Птицы стальные

Рейте в небе, друзья боевые,
Быстрокрылые птицы страны,
Пусть несут Ваши крылья стальные
Смертоносные грузы свои.

Бейте бомбой и пулей разите
Озверелого гада в бою,
И победу на крыльях несите,
Защищая Отчизну свою.

Пролетите сквозь грозы, туманы,
До берлоги фашистских зверей,
И громите разбойничьи станы
За страданья Советских людей.

Пусть ведет Вас до цели, как знамя,
Месть великая нашей страны,
Пусть народного мстителя пламя
Проведет Вас сквозь бури войны.

Скрипченко
ст. I-к. Инфака.

вверх


Сильнее смерти

И ночью и днем канонада,
Земли обожженное лицо…
Под стенами Ленинграда
Сжималось блокады кольцо…

Держались, стояли на смерть,
Слабел наступающий враг,
За жизнь, борясь и за счастье,
Отбросили сотни атак!

Но снова орудия взревели
Взметнулись комья земли,
Осколки опять засвистели,
Фашистские танки пошли.
Задание ясно…
             Квадрат "105"…
Немецкие танки с землей смешать…
Синее небо пропеллер рвет,
Снова в полет пилот…

Тучи бегут назад, назад…
Сетка дорог внизу…
Села большими кострами дымят…
Вражьи колонны ползут…

Птицы стальные летят вперед,
Советские люди в них.
И свой самолет на врага ведет
Комсомолец Иван Черных…

Все ближе, ближе зениток гвалт:
-Хальт! Хальт! Хальт!…
Небо усеяли дымов кусты -
Залпы плотны и густы…
Взрыв!..
             И осколков секущий удар
Бросили в машину пожар…
Ветер по крыльям огонь расплескал.
Дым, расползаясь, за горло взял…
Прыгать?..
             Но бомбы не сбросил!..
                            Враг пройдет…
             Нет! - мгновенно решает пилот.

Небо исчезло с рывком руля,
Только земля, земля, земля
Бешено кружится, мчится в глаза..
Нет дороги назад!..
.....................................
Смолкли зенитки..
            Ликует враг…
Спокоен пехоты разбойничий шаг..
Пьяные глотки в восторге ревут:
-Руссим зольдат капут!..
Радость в глазах Комсомольца зажглась:
Хитрость его удалась.. Удалась!..
.....................................
Вот они!
            Грязно-зеленая сталь,
Свастики лапы и хриплый-Хайль!..-
Ориентир - горящая ель…
Бомбы несутся в цель.

Сильно качнула взрывная волна..
Удачи радостью грудь полна..
Миг!.. И машина ушла в облака
Словно ракета, быстра и ярка…
Снова, опомнясь, зенитки бьют,
Трасы из пуль пулеметы вьют..
Как беспощадный карающий рок
Кружит машина над сеткой дорог…
.......................................
Жарко.. Удушливый черный дым
Кроет кабину туманом густым..
Сердцами отважных живет самолет..
Друзей окликает пилот:
-Сема!.. Назар!..
            Живы еще…
Новой колонне дадим расчет…
Как пулеметы?..
            Патронов нет,-
В хрипящих наушниках слышен ответ.
Ни бомб, ни патронов…
            Что же теперь?..
Открыть для смерти родную дверь!
Свободно пустить на родной порог!
Дать ей разлиться по руслам дорог?..
Нет!..
            Никогда! И в решении тверд,
Таран избирает пилот…
- Слушай друзья!..
Самолет не спасти…
Немцев на город нельзя пропустить!..
Прыгайте оба!..
            Скажите там…
Да, словом понятно вам…
Я остаюсь…
            Но врагу не пройти,
Нет для него здесь ни шагу пути!..
Прощайте!..
            Домой напишите… Иван…
Скорее!..
            Колонну беру на таран!…
......................................
И слышит ясный друзей ответ:
-Другой дороги нам, Ваня нет…
......................................
Рванулись навстречу снег, земля..
В колонну вражью нацелен взгляд..
Крепок союз бесстрашных сердец
Гибель - еще не конец!..
Быстрее молнии мысли бег:
- В родной Сибири такой же снег…
Кедрач за городом…Томь…Поля…
Прощай, родная,
            Прощай земля!..
Родина - Мать!..
            За тебя!
                        Для тебя!..

Иван Сокол
24 Октября 1948 года

вверх


Я помню сорок третий год,
Год юбилея комсомола;
Его встречал весь наш народ,
Захваченный войной тяжелой.

Еще лилась обильно кровь
На наши выжженные пашни,
Еще фашист стремился вновь
Вернуть себе успех вчерашний…

Но в этот сорок третий год
Вперед шла армия России-
Так грозный океан идет
В прилив на берега крутые.

И я был каплей в той волне,
Я тоже дрался за свободу
И за билет, который мне
Дал комсомол перед походом.

Я в этот год суровый взял
Его, как высшую награду
Я в этот год солдатом встал
С сынами комсомола рядом.

Мы шли вперед за жизнь свою,
Стояла Родина за нами,
И осеняло нас в бою
Святое Ленинское знамя!…

Леонид Толмачев

вверх


 

Проза

Томичи в боях за Сталинград


   Перед советскими воинами была поставлена задача - остановить врага. В приказе верховного Главнокомандующего это было выражено в короткой фразе - "ни шагу назад". Коммунистическая партия и Советское правительство призывали воинов беспощадно уничтожать фашистов, стойко оборонять каждый рубеж, а трудящихся в тылу - утроить усилия, бесперебойно снабжать фронт оружием и боеприпасами. Труженики тыла и воины на фронте понимали, что над страной снова нависла смертельная опасность. Пехотинцы и танкисты, артиллеристы и летчики, саперы и связисты, рядовые и сержанты, офицеры и генералы, сознавая свой долг перед народом и страной, проявляли беспримерную боевую доблесть и мужество.
   Враг встретил сокрушительный отпор советских войск. Вот некоторые из многочисленных фактов героизма советских воинов. Гвардейцы полковника Утвенко отбивали атаки 150 танков, пехоты и десятков самолетов врага. За один день они уничтожили 50 танков, истребили сотни фашистов. 33 бронебойщика во главе с коммунистом Ковалевым приняли бой с 70 танками и сотнями автоматчиков. Фашисты окружили советских воинов, но они с еще большей решимостью бились с врагом. Герои сожгли и подбили 27 танков, уничтожили 150 фашистов и вышли победителями из этой схватки. Все 33 советских воина остались живыми и невредимыми.
   Под Сталинградом отличились соединения сибиряков под командованием генерала Л.И. Гуртьева, полковников Батюка и Сологуба. В составе этих дивизий сражались многие воины-томичи. Здесь же находилась стрелковая бригаде Героя Советского Союза сибиряка М.С. Батракова, отличившаяся в боях 1941 года под Смоленском к Москвой.
   Бои шли на подступах к Сталинграду, фашистская авиация с утра до ночи бомбила расположение наших войск. Дивизия полковника Ватюка отходила на новый оборонительный рубеж. Надо было оторваться от противника и произвести перегруппировку частей. Прикрыть маневр было поручено батарее, которой командовал лейтенант Илья Захарович Шуклин, наш земляк. В жестоких боях батарея понесла серьезные потери. В ней осталось несколько орудий. Фактически исправным было лишь одно противотанковое орудие.
   Командир дивизии поставил боевую задачу перед И. Шуклиным. С одним орудием и горсткой бойцов лейтенант должен был сдержать на несколько часов натиск врага. Было ясно, что именно здесь пойдут танки немцев, их надо остановить.
   Выбрав несколько огневых позиций во ржи, восточнее перекрестка дорог, спускавшихся с высотки, оборудовав несколько ложных позиций, командир определил рубежи и ориентиры.
   "Бой будет тяжелым, - говорил лейтенант своим боевым друзьям. - Но мы должны их остановить. К Сталинграду им нет пути через наши рубежи", Шуклин вспомнил в эти короткие минуты своих родных, Сибирь. Вспомнил он, как их провожали земляки, Шуклин сказал тогда томичам: " ... Можете не сомневаться, что все мы, отъезжающие сегодня на фронт, доверие, оказанное Родиной, оправдаем".
   ... из-за гребня высоты показались немецкие танки, а за ними бронетранспортеры с пехотой. Шуклин и его товарищи подсчитали силы врага. Три десятка танков и 18 бронетранспортёров двигались к ним. "Пора", - подумал Шуклин и скомандовал: "Огонь". В тот же миг головной танк окутался пламенем и дымом. Второй выстрел. Снова горит танк, на этот раз тот, что замыкал колонну. Быстро сменив огневую позицию, артиллеристы ведут стрельбу с другого рубежа. Снаряды со снайперской точностью поражают технику врага.
   Фашистские танкисты в замешательстве сбились в кучу. Затем повернули в сторону от дороги. Но повсюду их настигали выстрелы невидимого орудия. Вот уже горит 7 танков. Обливаясь кровью, упали наводчик и подносчик снарядов. Убит заряжающий. Казалось все кончено, но орудие бьет по врагу. Черными факелами горят еще три танка. Невиданная схватка одной пушки против 30 танков закончилась полной победой советских воинов. 14 танков и 8 бронетранспортера были уничтожены. Фашисты в панике отступили. Они долго не решались вновь штурмовать этот рубеж. Подвиг Шуклина стал известен всему фронту и всей стране. Д. Бедный посвятил И.З. Шуклину стихотворение. Художник С.Валуцкий написал картину о подвиге расчёта И.З. Шуклина.
   Герой Советского Союза Илья Захарович Шуклин со своими боевыми друзьями неоднократно отмечался командованием за доблесть и мужество, проявленные в уличным боях в Сталинграде...

Владимир Досекин

вверх


Русская женщина

                                                                    Нужно так любить свою отчизну
                                                                    Вовсе забывая о себе,
                                                                    Чтобы и в огне прощаясь с жизнью,
                                                                    О ее заботиться судьбе.


   Среди многочисленных имен воинов, защищавших советскую отчизну в годы Великой Отечественной войны, ярко сияет имя нашей землячки гвардии сержанта, водителя танка Т-34, Героя Советского Союза Марии Васильевны Октябрьской.
   До войны она жила в Севастополе, любила море, игру лунного света на крутой волне, шум прибоя, скрежет якорных цепей и огнь маяка, ночное мерцание звезд в глубине южного небосвода.
   Одна из самых ярких - принадлежала им с Ильей. В пору первых встреч уговорились они: при каждой разлуке этот далекий огонек станет путеводным. В нем будут встречаться их взгляды во время плаваний Ильи.
   В осенние штормовые ночи, тревожно прислуживаясь к яростным ударам волн о гранитную набережную, - Мария опускала на окна плотные занавески, склонялась над шитьем. Среди жен командиров она славилась вкусов в одежде, убранстве жилища, была искусной рукодельницей. На выставках её работы привлекали общее внимание.
   Уютно и спокойно в квартире, где она хозяйкой. Текинский ковер во всю стену - подарок мужа. Значок Ворошиловского стрелка на физкультурной блузе - её подарок мужу. Она - жена командира и помнит седые камни Севастополя, обильно политы кровью ...
   Тяжелые гроздья винограда на склонах гор стали зеленовато-прозрачны подобно морской волне. Когда пришла война, к запаху водорослей на бульваре примешивался аромат
   зацветающих магнолий. В грохоте бомбежек, в шквалах артиллерийского огня превращались в руины исторические памятники, дворцы, жилые дома. Город, на узкой прибрежной кромке суши, защищался героически.
   ... Томск, куда её доставил поезд, стоял в убранстве северной зимы, весь переполнен эвакуированными, напряженно жил и трудился.
   Стала работать телефонисткой. Во время дежурства на станции принесли пакет. Командование извещало о тяжелой утрате. В боях за Родину смертью храбрых погиб её муж, полковой комиссар Илья Федорович Октябрьский ...
   участницы женского съезда в Новосибирске помнят делегатку из Томска - Октябрьскую. Она вошла последней и заняла своё место за столом президиума. Взгляд черных глаз задержала на копиях античных статуй, позади амфитеатра, и часто во время заседания обращалась к ним взглядом.
   Защитная гимнастерка туго стянута ремнем на талии. Похудевшее лицо в темных завитках коротко подстриженных волос неестественно спокойно. Казалось, оно жило отдельно, в этом многолюдном зале, среди двух тысяч женских лиц.
   На съезде матери, жены и сестры фронтовиков рассказывали о том, как справляются они с тяжелыми мужскими профессиями: добывают уголь, плавят сталь, изготовляют снаряды, на суровом сибирском морозе возводят кирпичные стены заводских цехов, работают на сложных станках оборонных заводов.
   В перерыве делегатки знакомились друг с другом. Участница гражданской войны, жена руководителя сибирских партизан беседовала с ленинградкой - слесарем завода, изготовлявшего снаряды. Старая подпольщица-большевичка, исколесившая полмира в вынужденных скитаниях до революции, расспрашивала о чем-то кулундинскую крестьянку, первый раз попавшую в большой город. Жена прославленного полководца, имя которого часто упоминалось в сводках Отечественной войны, черкешенка по национальности, зябко куталась в пушистый мех, слушала маленькую круглолицую старушку с добрыми, ласковыми глазами.
   От одной группы женщин к другой переходила Мария, прислушивалась.
   После перерыва слово предоставили ей - представителю томской делегации женщин.
   До неё много горячих, взволнованных выступлений прозвучало с высокой трибуны. Она заговорила медленно, как бы раздумывая над каждым словом. Печально и строго в притихшем зале звучал её голос. И по мере того как она говорила, многие лица бледнели, сжимались сердца. И куда бы она не посмотрела, в любом уголке огромного зала встречала ответные взоры, полные горячего сочувствия.
   Хрустальные люстры искрились огнями в вышине. Слезы переполняли глаза женщин. Горе было общее и ненависть безраздельна.
   После заседания делегатки вносили деньги на самолет "Сибирячки - фронту". На столе президиума выросла куча денег. А женщины всё поднимались к столу и доставали новые пачки. Самолет был куплен и женщины ездили вручать его экипажу.
   Здесь, на съезде Мария Октябрьская приняла решение. Ее муж был воином. Она - жена - будет мстить за его гибель, за боль непоправимых, невозвратимых утрат. Её место в рядах защитников Родины!
   ... Томичи находили странным образ жизни, который вела Марля Васильевна. На службе она соглашалась отдежурить две смены подряд, чтобы потом иметь сутки свободного времени. Ночи посиживала, склонясь над куском полотна, быстро набрасывая стежки. Что за пристрастие к рукоделию во время ВОЙНЫ?
   Когда её спрашивали об этом, коротко объясняла: - Успокаивает нервную систему.
   Даже во время войны, находились покупатели на вышитые ею салфетки, скатерти, наволочки.
   Склонясь над работой, она видела небо над крымской землей. Багряный закат за скалой. Седые клочья тумана в сером ущелье. Жухлое золото осенних лоз. Капли росы на лепестках цветов. На вышитые магнолии падала скупая, тяжелая слеза.
   Неповторима жизнь, подарившая ей в прошлом столько радости, такое полное ощущение счастья. Благословенна жизнь - непрестанное стремление к цели. Весь образ её жизни, такой, казалось, далекий от всего, чем жили другие, был подчинен одной цели.
   ... Телеграмма была опубликована в газетах, сразу после женского съезда. Мария Октябрьская сообщала Верховному Главнокомандующему о том, что внесла пятьдесят тысяч рублей на построение танка и просила направить её на фронт водителем машины. "Имею специальность шофера, отлично владею пулеметом, являюсь ворошиловским стрелком, - писала она.
   Теми же днями был получен ответ.
   "Томск. Марии Васильевне Октябрьской.
   Благодарю Вас, Мария Васильевна, за Вашу заботу о бронетанковых силах Красной Армии. Ваше желание будет исполнено. Примите мой привет, Иосиф Сталин".
   На Урале, прямо с заводского конвейера танкостроители вручили ей новую стальную крепость, её собственную. Перед глазами над рычагами управления она прикрепила портрет мужа. На броне выведена надпись "Боевая подруга". Экипаж - молодые танкисты - успели проникнуться уважением к водителю, но ведь еще неизвестно, как они поведут себя в бою. Скорее на фронт! Скорее испытать себя, проверить ...
   Огневая линия летних сражений сорок третьего года шла от Таганрога к Орловско-курской дуге. Ускоренным маршем, не зная отдыха, танк "Боевая подруга" прошел расстояние в 1400 километров до степи, где в бою погиб комиссар Октябрьский.
   Первое боевое крещение она приняла неподалеку от могилы мужа. С поразительным для женщины спокойствием и выдержкой Октябрьская маневрировала в первом бою. Сначала снаряды танка рвались в гуще фашистских подразделений. Потом грозная машина врезалась в боевые порядки пехоты врага. Танк яростно утюжил передовые позиции. Его гусеницы стёрли с лица родной земли сотни вражеских солдат.
   Суров, опасен и труден боевой путь танкиста-мужчины, во много раз труднее он для женщины. Ей тридцать восемь лет.
   Членов экипажа ласково называет "сынками", подбадривает усталых, преунылых. Говорит о терпении, выдержке. Танк содрогается от взрывов. Мария Васильевна заводит разговор о том времени, когда кончится война, и все они займутся мирными делами.
   Все они... Глаза, обведенные синевой утомления, останавливаются на портрете Ильи. Друг мой, не будем заглядывать вперед. Что-нибудь найдется же и ей в той, грядущей мирной жизни.
   Одержанные под Сталинградом, на Кавказе, под Орлом и Курском победы вдохновляли армию, водителю танка Октябрьской довелось испытать радость многих побед.
   Бывалым, испытанным танкистом прибыла она на Западный фронт. Атаки, засады, разведка стали привычным делом. Боевые будни, напряженный труд, опасная фронтовая жизнь сроднили с экипажем. Экипаж теперь мал её второй семь ей. Гвардейское соединение, куда они были зачислены - родным коллективом.
   В часы затишья бесстрашный, выдержанный и строгий водитель боевой машины, примостившись где-нибудь на опушке леса, на склоне балки, стирает белье, чинит одежду своим "сынкам".
   По вечерам в землянке люди писали в далекий тыл. У каждого есть там кто-то, истосковавшийся, близкий. Примостясь к огню, водитель танка пишет в Томск.
   "Друзья мои! Я очень хотела бы получить письма ото всех, кто меня провожал, все вы имеете для этого возможности. Прошу, пишите, не забывайте. Если хотите зиять, как я овладела танком, прочитайте галету "Известия" от 27 августа 1943 года заметку "Танк "Боевая подруга". Целую. Октябрьская".
   Исполнился год с того дня, когда она, в большом зале Новосибирского опорного театра во время съезда женщин-сибирячек приняла решение стать танкистом.
   Это произошло в марте, на одной из дорог войны. После успешной атаки наши танки укрылись в лесу. Вечер был полон предчувствием весны, освобождения. Разгоряченные недавним боем, люди шутили, готовились к отдыху.
   Неожиданно задрожала от залпов земля. Выброшенная разрывами снарядов, она осыпалась на ветви деревьев. Налёт вражеской артиллерии был ожесточенным.
   Содрогнулась их бронированная крепость от близкого взрыва снаряда. Почувствовав неладное, экипаж выскочил из танка. Достаточно взгляда, чтобы понять - повреждена гусеница танка. "Сынки" немедленно принялись за исправление. Вражеские снаряды продолжали сотрясать землю. Вышла из танка Мария Васильевна. Командир башни Геннадий Ясько убеждал её, сердился:
   - Сделаем без вас. Уйдите от огня!
   Но её трудно уговорить. Не могла она оставаться в укрытии, когда люди подвергали себя опасности.
   С оглушительным свистом пролетел над вершинами деревьев снаряд и разорвался рядом. Оглушенные взрывом танкисты не успели вернуться к прерванной работе - еще один снаряд ударил рядом, 0ктябрьская упала
   Очнулась в полевом госпитале. Ранение в голову только что исследовал видный хирург. Минуты её были сочтены, последние минуты славной жизни.
   В холодеющие руки ее вложили орден Отечественной войны первой степени. Она открыла глаза, что-то произнесла. Вручивший ей орден генерал наклонился над изголовьем.
   - Экипаж ... Надо наградить ... - услышал он.
   - Уже награжден, - ответили умирающей.
   Из под белой марлевой повязки, в угасающем взгляде прекрасных черных глаз - отсвет улыбки. Уходя из жизни, она желала людям счастья.
   Герой Советского Союза Мария Васильевна Октябрьская похоронена у стен Смоленского Кремля, на бульваре 1812 года. Невдалеке течет Днепр. Пройдя тысячеверстный путь, он впадает в Черное море, в одно из самых лучезарных, поэтических морей мира.
   ... Она любила древний Крым, любила землю Сибири, согревшую её. Была счастливой женой. В грозный час испытаний красивая, гордая и мужественная душа русской женщины нашла силы дня смертельной борьбы с врагом.

Георгий Ельцов

вверх


Спаянная кровью


   "Товарищ! Если мое письмо уцелеет и попадет в твой руки, перешли его в нашу часть, полевая почта 35781, командиру части. Я Филипычев Василий М. и Саргаскаев Касым были здесь в бою. Когда немец перешел в контр атаку, меня ранило. Касым вынес меня. За это время он получил три раны. Нас обнаружили, мы отбивались до последнего диска "Патроны кончились, Касым перетащил меня сюда. Уже семь часов прячемся здесь, ждем прихода своих. Верим, придете, хотя стало совсем тихо .Замерзаем, много вышло крови. Касым не дождался. Если не дождусь и я, прошу, товарищ, перешли это письмо и наши солдатские книжки. Там адреса, сообщите родным про нашу судьбу. И про то, что Касым пострадал, когда выручал меня. Желаю тебе, неизвестный боец, дожить до полной победы над фашизмом и невредимым вернуться к семье. Исполни нашу последнюю просьбу. К сему Филиппычев В.М".
   Это письмо пришло в наш полк в конце февраля сорок четвертого года, в те дни мы стояли в одной из деревень близ Корсунь-Шевченковского, только что завершив упорные, многодневные бои, в которых было покончено, наконец, с окруженной немецкой группировкой.
   Измятый отрывок нашей армейской газеты, крупные неровные буквы, карандаш кое-где прорвал бумагу... Видно, того, кто писал, не очень слушалась рука, да и писано было не за столом.
   К письму было приложено другое - на странице из школьной тетради, написанное чернилами, аккуратным круглым почерком:
   "Уважаемый товарищ командир части!
   17 февраля после освобождения с. Комаровки в одном из домов нами были обнаружены два бойца Вашей части Саргаскаев и Филиппычев. Оба они найдены в одной из хaт в укрытии между стеной и обвалившимся потолком, где они находились, видимо, долгое время. Филиппычев имеет сквозные пулевые ранения с повреждением голеностопных суставов обоих ног и касательное ранение мягких тканей правого бедра. Саргаскаев, сквозное ранение грудной клетки с повреждением внутренних органов, сквозное ранение шейных связок. Оба ранены были найдены в бессознательном состоянии, вызванном большой потерей крови и другими последствиями ранений. Особенно в тяжелом состоянии находится Саргаскаев. На передовом медицинском пункте (ПМП) были наложены новые повязки взамен ранее сделаных ранеными самостоятельно, сделаны противошоковые уколы. Пересылаю найденное при Филиппычеве его письмо Вам. Солдатские книжки, о которых говорится в его письме, вместе с остальными документами, как положено, сданы сопровождающим. Оба раненых, по-прежнему в бессознательном состоянии, срочно эвакуированы после оказания им всей возможной в условиях ПМП медицинской помощи.
   

Лейтенант м/сл. Савичева".


   Оба этих письма пришли уже после того, как Филиппычев и
   Саргаскаев были занесены в полку в список пропавших без вести.
   В этот список пришлось зачислить многих, чья судьба осталась неизвестной нам после окончания консуньских боев.
   Кто-то погиб и остался неопознанным, кого-то, как Филиппычева и Саргаскаева, может быть подобрали санитары другой части.
   Всех тогда взволновало письмо Филиппычева. Не каждый из нас знал этих двух товарищей - солдат третьей стрелковой роты, ведь в полку много народу. Но их хорошо знал командир роты, старший лейтенант Волков.
   Кто-то из бойцов спросил его тогда:
   Наверное, они старые друзья, если Саргаскаев ради товарища себя не берег?
   Нет, - ответил старший лейтенант, - Филиппычев, верно, в poте давно служил, а Саргаскаев только по пути к Корсуню с пополнением прибыл. Да долго ли солдатам подружиться? У каждого в бою душа - как под рентгеном, сразу человек виден.
   Правильно сказал старший лейтенант Волков. Можно прожить рядом с кем-нибудь долгие годы, да так и не узнать по-настоящему. Но, оказавшись под огнем даже с малознакомым человеком, быстро поймешь каков он.
   Солдатская дружба... Мы внаем ей цену. Крепче нее нет никакой другой на свете - потому, что огнем и кровью скрепляется она. Но не только в этом ее прочность и сила.
   Черев несколько месяцев после корсуньских боев, в конце лета сорок четвертого года, мы были ужа далеко от родной земли. Пройдя почти всю Румынию, тесня отступающего врага, мы приближались к венгерской границе. Однажды на неубранном кукурузном поле мы натолкнулись на немцев, запрятавшихся в чаще высоких стеблей. После нашей атаки они стали удирать к лесу, что начинался за дальним краем поля. Ужа на опушке мы настигли их и заставили сдаться, их было десятка три. Когда стали выстраивать пленных, чтобы вести в тыл, оказалось, что один из них получил пулю в ногу и не может идти. Раненый - юнец лет семнадцати, видимо, же последнего тотального призыва - лежал на траве, тоскливо глядя на стоявших в строю. Никто из его камрадов не выражал намерения помочь ему. Кто-то из нас, не выдержал, крикнул:
   - что же вы своего оставляете? А ну, берите!
   Но три десятка здоровенных солдат и унтеров даже не шевельнулись. Никто из них не бросил ни ранца, ни котелка. Однако своего товарища они готовы были бросить. Пришлось нам выделить нескольких немцев и заставить их несли раненого. Мы, его противники, оказались к нему милосерднее своих.
   Невольно вспомнился нам тогда случай с Филиппычевым и
   Саргвскаевым. "Человек человеку друг", - этому закону нашей жизни и следовали они.
   A те тридцать фашистских вояк? - "Человек человеку волк…"
   Мы не однажды видели в действии этот их волчий закон. Сколько paз во время наступления находили мы на своем пути в придорожных канавах тяжело раневых гитлеровских солдат, выброшенных из санитарных повозок и машин их соотечественниками, спешившими спасти свои шкуры. Конечно, даже в фашистской армии могли найтись такие, что не оставили бы сослуживца в беде. Однако не это было правилом звериной морали соучастников в грабительской, разбойничьей войне.
   Но мы вели иную войну - за свободу, против фашистского рабства.
   Что может быть сильнее братства соратников в этой справедливой войне?
   Кто прошел ее, тот знает - даже в самые тяжелые дни отступления наши бойцы не бросали своих раненых товарищей. Святым солдатским законом было - жизни не жалеть друг за друга. Как бы трудно ни было, нерушимым и оставались для нас законы железной фронтовой дружбы.
   Всегда готов был помочь наш солдат не только товарищу, который рядом. Грудью заслонял рядовой командира, берег командир подчиненных. Летчики старались прикрыть с воздуха свою пехоту, а солдаты не раз выручали летчиков, спрыгнувших с парашютом с подбитых машин. Огнем прокладывали путь пехоте артиллеристы, а бывало - пехотинцы на себе тащили пушки по грязи.
   Кто воевал, тому известно: не только по приказу, но и по велению сердца, как братья помогали друг другу наши моряки и десантники, саперы и связисты, танкисты и понтонеры; под обстрелом доставляли все нужное отважные фронтовые снабженцы;, не уступая мужчинам в мужестве, выносили раненых из под огня славные наши сестры. Подвиги совершали тысячи. Такого не может быть в армиях наших врагов, пусть там и найдутся отдельные храбрецы...
   Героев Великой Отечественной войны было много. И не о всех еще известно...

Юрий Стрехнин

вверх

© Научная библиотека ТГПУ 2024